«Челны – темный город, а Казани нужна ночная жизнь»

«Москва, Казань и Питер, как большая воронка, высасывают все мозги из Набережных Челнов», — говорит Антон Явхута, который стал одним из самых востребованных региональных подрядчиков в сфере благоустройства общественных пространств. В интервью он рассказал о том, как создал бизнес, построенный на нестандартных заказах, куда идет рекламная индустрия и почему рекламный экран — хорошая пассивная инвестиция.

«ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ВКЛАД, КАК ПРАВИЛО, ШЕЛ БОНУСОМ»
— Антон Михайлович, как вы попали в рекламный бизнес?
— Еще будучи студентом я начал трудовую деятельность с позиции менеджера по рекламе в телекомпании «Эфир». Затем получил первый управленческий опыт в рекламном центре «Капитал» — сначала как коммерческий директор, потом как главный редактор газет «Теледом» и «Капитал».

Готовым к самостоятельному плаванию я почувствовал себя в 2002 году. Выбрал знакомое направление, но, чтобы заняться полиграфией или наружной рекламой, нужно иметь оборудование, хотя бы недорогое. Денег у меня не было, поэтому зарабатывать на старте мы могли только головой. С группой единомышленников мы создали агентство полного цикла «ИнтерМедиаСервис» и первые несколько месяцев работали в квартире моей мамы.

Нас было 10 человек — в основном мои бывшие коллеги, которые пошли за мной безо всяких гарантий, без офиса. Мама готовила на всех еду и шла на работу, а мы занимались своими проектами. В команде были дизайнеры, менеджеры, и я часто вспоминаю об этом времени: идеализм, максимализм, мне 23 года… Большинство участников той команды и сейчас составляют костяк коллектива ИМС. Вскоре после старта мы переехали на арендные площади и задумались, в какое направление инвестировать первую прибыль.

— Что такое «полный цикл» в рекламном бизнесе? Ведь производства у вас не было.
— Имеется в виду, что мы начинали с креативных услуг — разработки логотипа, фирменного стиля или рекламной кампании — и заканчивали размещением готовой продукции. Мы работали как посредники: отдавали свой продукт в СМИ, в полиграфические компании и в фирмы, занятые наружной рекламой. Одно время совместно с «Челны-Хлебом» мы выпускали газету «Челны-Маркет» для потребительской аудитории. Интересный был проект, стабильно рентабельный, но мы из него вышли, потому что не верили в перспективы печатных СМИ.

Впоследствии мы купили оборудование для студии и пробовали силы в создании аудио- и видеороликов. И это тоже было интересно, но мы столкнулись с постоянной текучкой кадров. Найдя перспективного режиссера или монтажера, мы вкладывали деньги в его обучение, и, как только он профессионально дорастал, тут же уезжал в Москву или Казань. Челнинский рынок не мог тянуть зарплаты хороших специалистов. Замучившись ковать кадры, мы ликвидировали студию, проанализировали рынок и обратились к наружной рекламе. Это было в 2005 году.

— К тому времени у вас был большой штат? Какой оборот тогда показывал ваш бизнес?
— Силами 12–15 человек мы отрабатывали тогда заказов примерно на миллион в месяц. Совсем небольшой оборот и низкая рентабельность. На тот момент основная часть работы по-прежнему оставалась посреднической: организациям мы предлагали комплексное рекламное обслуживание, но жили на те небольшие деньги, которые после размещения оставляли нам СМИ от полной сметы.

— Если у вас были отдельные договоры с заказчиком и со СМИ, почему вы так зависели от воли последних?
— Такова была сложившаяся на рынке практика. Если бы заказчик увидел, что мы за размещение отдаем намного меньше, чем берем с него, он бы ушел от нас, а интеллектуальный вклад на тот момент оценивался очень дешево. Как правило, он шел бонусом. Мы никогда не брали отдельных денег за свои разработки, крутились только в пределах агентского вознаграждения. Так работали и другие агентства.

«МЫ ОБЪЕДИНЯЕМ ПУЛ ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ КОМПАНИЙ РАДИ КАЖДОГО ПРОЕКТА»
— Каков масштаб вашей группы сегодня?
— Сейчас у нас в рамках группы «ИнтерМедиаСервис» работают 80 человек. Три юрлица группы созданы по принципу налоговой оптимизации и производственной специфики. Одна компания сдает рекламные поверхности, другая делает вывески, третья работает с госпрограммами. Вся группа занимает примерно 150–170 квадратных метров офисных площадей в бизнес-центре «2.18», плюс три производственные площадки. Одна из них тоже располагается в бизнес-центре на цокольном этаже — это своего рода лаборатория на 500 квадратных метров, где мы тестируем опытные образцы новых видов продукции, набиваем шишки. В серию новые конструкции идут уже на производственных площадках промзоны, где у нас еще порядка тысячи квадратных метров.

— ИМС активно занимается благоустройством общественных пространств. Какую долю оборота обеспечивает сегодня это направление? Не ушла ли реклама на второй план?
— Околорекламный бизнес давно перестал быть для нас основным — сегодня он занимает процентов 40 от выручки группы. Диверсифицировать свою деятельность мы начали в 2008 году вынужденно. Каждый кризис — и 2008-го, и 2014 года — заставлял нас думать о новых направлениях, в результате чего нашим полем стало благоустройство, архитектурная подсветка, производство светодиодных экранов, медиафасадов, металлоконструкций и входных групп. Теперь мы еще и немного строители.

— Вы все комплектующие производите сами или заказываете?
— Дело в том, что никому не интересна типовая продукция. Каждый архитектор стремится к индивидуальности — теперь редко можно встретить в двух парках одинаковые скамейки или перголы. При этом архитекторы каждый раз повышают собственную планку — они хотят, чтобы новый объект был ярче, хотят удивлять.

В нашей сфере часто приходится сочетать несочетаемое — как материалы, так и технологии, которые прежде не использовались при производстве одного изделия. Условно говоря, если для изделия необходимо загнуть трубу диаметром 40 сантиметров и я делаю это один-два раза в год, мне проще отдать данные услуги на аутсорсинг. Поэтому в нашем деле хорошо зарекомендовала себя как творческая, так и производственная кооперация. Мы возглавляем пул производственных компаний, которые мы как заказчик объединяем ради реализации каждого конкретного проекта.

— Но эти компании независимы?
— В некоторых мы выступаем соучредителями, но в основном они самостоятельны. Есть даже компании, которые не имеют собственной системы сбыта — они полностью завязаны на нас и постоянно обеспечены заказами. Это горизонтальная интеграция, и, я считаю, в период турбулентности как мировой, так и отечественной экономики нет смысла создавать громоздкую бюрократическую структуру с крупными техническими ресурсами. Никогда не знаешь, какой продукт рынок потребует завтра.

«В ЧЕЛНАХ ИЛЛЮМИНАЦИЯ СЛАБО РАЗВИТА, А В КАЗАНИ ОЧЕНЬ ВОСТРЕБОВАНА»
— Расскажите, пожалуйста, подробнее об истории перехода ИМС на рынок благоустройства. Какими результатами в этой области вы гордитесь?
— В 2015 году нас пригласили на парки «Сидоровский» и «Комсомольский» в Челнах, и мы занялись ими совместно с командой Наталии Львовны Фишман. На тот момент нас знали как производителей систем навигации для больниц и школ. Поскольку в городе не было компаний, специализирующихся на малых архитектурных формах и навигации для открытых пространств, позвали нас. У нас подобного опыта тоже не было, но мы справились — и тогда нас позвали на набережную им. Тукая.

Набережная выстрелила, мы получили за нее диплом от президента в рамках премии «Руководитель года» в номинации «Покровитель общественных пространств». После этого нас признали как компанию, способную оперативно решать нестандартные задачи, а для нас данное направление стало приоритетным. Мы расширили дизайнерскую и конструкторскую группы. Если до тех пор у нас работали в основном графические дизайнеры, то появились дизайнеры-архитекторы, 3D-визуализаторы. Второй компании нашего профиля в Челнах нет. После набережной им. Тукая к нам пошли заказы со всей республики: мы работали в Арске, Бугульме, Альметьевске, примерно в 20 городах.

В Казани, кроме озера Кабан, была еще улица Декабристов, где мы установили шары из фибробетона. Там же была интересная навигация из зеркальной нержавейки с деревом, которая растворяется в пространстве, — она тоже понравилась архитекторам из других регионов, они сейчас проектируют свои объекты и собираются нас привлекать.

Кроме того, в Казани мы участвовали в реконструкции парков «Комсомолец» и «Крылья Советов», работали в Горкинско-Ометьевском лесу. Объекты в Челнах — площадь Азатлык, бульвар им. Тинчурина, Шишкинский бульвар.

— Насколько значимым направлением для ИМС стала архитектурная подсветка зданий?
— В Челнах она слабо развита, у нас темный город. В крупных европейских городах ночная жизнь восхищает иллюминацией, но, когда мы возвращаемся домой, нас начинает раздражать единственный яркий элемент в центре автограда — наш светодиодный экран на недостроенном мосту около мэрии…

В Казани, напротив, иллюминация очень востребована, потому что руководство республики развивает город как туристическую столицу. По объему средств, поступающих от туризма, Казань вышла на третье место в России. Чтобы сохранять привлекательность, город должен иметь ночную жизнь, невозможную без подсветки. Она призвана подчеркивать архитектурные особенности зданий, чтобы они не превращались в темные силуэты. В рамках этого направления мы подсветили очень много объектов, в том числе центр семьи «Казан». Мы полностью спроектировали подсветку всего комплекса зданий на правом берегу Казанки от моста Миллениум до Чаши.

Концепцию разработали на общественных началах, бескорыстно, защитили ее перед архитектурным сообществом Казани. Поэтапно она уже реализуется как нами, так и другими компаниями. Нам не жалко — напротив, радует, что все движется в рамках нашей концепции. Подсветка комплекса зданий РКБ по дороге в аэропорт, где проезжают туристы, — тоже наша работа. В самом аэропорту мы реализовали проект навигации. Сейчас внедряются стандарты «дружелюбной поликлиники», в ее рамках более чем на 40 объектах мы уже поработали. Много делаем на новых больших школах в Казани — это вывески, фирменный стиль, внутренний декор и навигация.

— Вы мало упоминаете Челны. Город не предлагает заказов?
— В позапрошлом году с легкой руки Наталии Львовны Набережные Челны стали новогодней столицей Татарстана усилиями нашей компании. Все эти новогодние сюрреалистические инсталляции (гнутая елка, сказочный трамвай, цветовая феерия) наши. Дизайн-проект разрабатывался в кооперации с другими агентствами, и он полностью авторский, аналогов нет. Все инсталляции мы передали городу, в минувшие праздники они были установлены снова.

— Вы говорите, что в Челнах ИМС — единственный коммерческий специалист по благоустройству. Почему так?
— Мечта любого производственника — освоить какую-нибудь типовую деталь, например для КАМАЗа, и гнать ее тысячными тиражами. Мы же построили бизнес-модель так, чтобы качественно делать и зарабатывать на эксклюзивных заказах. Это сложнее, требует творческой и производственной кооперации, потому что невозможно быть специалистом во всем, но со штатом талантливых людей и выстроенной системой контроля качества можно добиваться результатов, которые всех очаровывают.

«МЫ ПРОДВИГАЕМ СВЕТОДИОДНЫЕ ЭКРАНЫ КАК УДОБНЫЕ ПАССИВНЫЕ ИНВЕСТИЦИИ»
— Кроме группы ИМС и некоторых поставщиков вы лично участвуете еще в каком-то бизнесе?
— Исключительно как учредитель — в сети магазинов обуви Dion, занимается которой супруга моего брата. Правда, год был не слишком удачным, мы закрыли два из четырех магазинов. Для меня это скорее хобби, мы просто хотели попробовать. Других посторонних инвестпроектов у меня нет.

— Можете ли вы назвать общий оборот группы из трех юрлиц?
— В 2015 году мы выручили 87 миллионов, в 2016-м — 80, в позапрошлом перешагнули за 140, а за 2018 год вышло уже более 220 миллионов рублей.

— Высока ли рентабельность?
— Последние пять лет рентабельность до инвестиций колеблется на уровне 13–14 процентов. Почти все мы инвестируем, чтобы успевать за требованиями архитекторов. Постоянно модернизировать производство приходится даже в той части, в которой основными средствами мы обладаем сами. Когда нет уверенности в своевременном исполнении заказа партнером, нам все же приходится самостоятельно закупать оборудование. Поэтому мы, к примеру, активно участвуем в программе «Лизинг-грант», по которой 30 процентов стоимости оборудования возмещает государство.

— Возвращаясь к рекламному рынку, в каких его сегментах вы считаете себя лучшими?
— В Челнах мы просто единственная компания, которая размещает рекламу на медиафасадах и светодиодных экранах. Известный челнинцам экран около мэрии остается у нас в собственности как пилотный проект — экранов такого масштаба в городе раньше не было. Но в основном мы изготавливаем экраны под заказ из комплектующих, которые покупаем у производителей. Организации устанавливают их на своих зданиях, а мы по договору продолжаем их обслуживать технически и ищем клиентов для этих экранов. Себе оставляем опять-таки агентское вознаграждение, а выручку по итогам месяца перечисляем собственнику экрана. Владельцам удобно работать по принципу «одного окна»: заказчик рекламы обращается к нам, мы помогаем ему выбрать место в зависимости от его аудитории. Таким образом с нами на регулярной основе в числе прочих работают крупные московские компании, автомобильные бренды. Мы участвуем в формировании их годового бюджета.

— Покупатели ваших экранов вкладываются в них так же, как, например, в коммерческую недвижимость?
— Да, и мы даже продвигаем это направление как удобные пассивные инвестиции. Допустим, инвестор строит здание для сдачи его в аренду, окупается оно лет за 7–10, редко быстрее, а экран — в среднем за 3 года, если он расположен в удачном месте. Мы в данном случае продаем не товар, а инвестиционный продукт. Покупают его в первую очередь собственники коммерческих помещений, которые не платят городу за размещение рекламной конструкции. Они, во-первых, транслируют на экран собственную рекламную информацию, во-вторых, привлекают внимание к своим только что построенным зданиям, в-третьих, зарабатывают деньги на чужой рекламе. Мы продали уже много экранов.

— Вы единственный производитель, но ведь не все экраны в городе ваши?
— Не все: около 80 процентов экранов, в первую очередь крупных, произведено и установлено нашей компанией. В Казани пока висит три наших экрана, но не с коммерческой целью. Один установлен на ипподроме для трансляций скачек и праздников. Еще два экрана включает в себя умная архитектурная подсветка казанского цирка. Первый из них — на куполе, где крутится слово «цирк», второй — это длинная полоса над входом с трансляцией анонсов. Это постмодернистский арт-объект с загадкой, на нем часто меняются цвета и динамика подсветки. Таким образом цирк информирует на языке света о погоде на следующий день. Если на экране с анонсами доминируют теплые оттенки, значит, будет потепление, и наоборот. Если цвета динамично переливаются — ждите ветра. Много синего — к снегу. Для казанцев и гостей города это ребус, угадать ключ к которому достаточно легко. Насколько я знаю, этот объект напротив Кремля всем очень нравится.

— Экран на мосту около мэрии Челнов прокуратура через суд обязывает вас снять, чтобы не отвлекать водителей от дороги. Как вы намерены решать вопрос?
— Мы будем отстаивать свою позицию всеми законными средствами. В этот проект инвестировано больше 10 миллионов, которые мы, естественно, не отбили. Окупается он медленнее, чем мы рассчитывали, срок по нынешним темпам уже приближается к 5, а то и к 7 годам, и мы хотим, чтобы экран проработал не меньше. Пока он провисел два года. Установив этот экран, мы взяли на себя большую социальную нагрузку. По договоренности с администрацией мы транслируем очень много некоммерческой рекламы, да и просто ставим яркие заставки, украшая центр города. Вряд ли кому-то было интересно смотреть на черный торец недостроенного моста.

— Вы не считаете, что экран над дорогой отвлекает водителей?
— Мы приглашали санэпидстанцию, которая замеряла яркость и выявила, что подсветка экрана влияет на человеческий глаз не сильнее, чем фонари вдоль дороги. Я сам водитель, много раз проезжал под мостом — экран вовсе не слепит глаза, мы же все это знаем. Конечно, на нем, в отличие от фонарей, есть динамика, и он расположен непосредственно над проезжей частью, так реклама и должна быть заметной. Кстати, называть экран рекламной конструкцией все-таки не совсем правильно. Мы считаем его информационным носителем, и эту позицию готовы отстаивать в судах, поскольку больше 70 процентов информации носит не рекламный характер. Размещение информационного носителя над проезжей частью ГОСТом не запрещено. Мы готовимся к апелляции.

«ОТПУСКНЫЕ ЦЕНЫ РАСТУТ, А БЮДЖЕТЫ У КОМПАНИЙ СЖИМАЮТСЯ»
— Могли бы вы оценить объем рынка наружной рекламы Челнов?
— Тут надо определиться с понятиями. Как правило, цифры отражают рынок рекламных поверхностей — билбордов, суперсайтов, конструкций сити-формата, брандмауэров. Теперь к ним добавились светодиодные экраны. Но относится ли к этому рынку производство вывесок? Для меня как игрока — да, формально же вывески относятся к средствам наружной информации. Поэтому данных о стоимости выпущенных в Татарстане вывесок просто нет, хотя они дают больший оборот, чем аренда рекламных конструкций.

Системы навигаций — тоже очень большой рынок, особенно в контексте текущих реконструкций. Мы, кстати, потому и не развиваем больше традиционные рекламные носители. В свое время мы демонтировали перетяжки на опорах, сейчас, возможно, снимем и с мостов. Мы считаем их устаревшим форматом, никому не нужным и при этом скандальным. Они сейчас торгуются, но цены исполком ставит неадекватные, город их не потянет. Мы же развиваем инновационные направления и плотно заняты производством вывесок, электронных табло — эти сегменты, на наш взгляд, имеют лучшие перспективы.

Поэтому если говорить о производстве, то в Челнах за год через этот рынок проходит миллионов 150–200, с навигацией — еще 50–100, а билборды сейчас вряд ли дают выручку больше 80 миллионов. Наша доля только по рекламному направлению (без благоустройства) — процентов 15.

— Кто ваши ближайшие конкуренты?
— Сегодня в нишу производства вывесок очень дешевый входной билет — достаточно купить несколько электролобзиков и клей. Поэтому наши главные конкуренты — это шабашники в гаражах. Стандарты качества они выдержать не могут, но цены сбивают. Бороться за увеличение доли на этом рынке мы не собираемся. Нам интересны клиенты, которые ценят качество и долговечность, а их в городе как раз и набирается 15–20 процентов.

— Рынок в этих условиях растет или сокращается?
— Пока в последние три года он прирастает на 2–8 процентов. Мы считаем, что с вывесками и навигацией тренд устойчив, пока люди ходят по магазинам ногами. Эти продукты будут модернизироваться в сторону цифровизации и эстетической составляющей и при этом расти. А вот билборды постепенно уступят место электронным носителям, это мое глубокое убеждение. Как бы хорошо я ни относился к наружной рекламе, она не украшает город. Нас от активного движения в этом направлении удержал кризис 2008 года, а потом мы и вовсе его ликвидировали.

Почему мы и ушли в рынок благоустройства — в кризисные годы ничто так не проседает, как реклама. Если на Западе под рекламную кампанию нового продукта бизнес берет кредит в банке, то у нас на аналогичное предложение руководитель только покрутит пальцем у виска. Наша бизнес-культура такова, что рекламой можно заниматься, только когда есть свободные деньги. Поэтому, если экономика в целом падает процентов на 6, то реклама — в несколько раз. Нас данный фактор довел до предбанкротного состояния — мы как раз хотели залезть с билбордами в Нижнекамск, набрали кредитов и с большим трудом это время пережили.

— Вы переформатировались прямо во время кризиса, на пороге банкротства?
— Да, во время кризиса. Мы тогда с удивлением обнаружили, что издержки можно сократить вдвое, не влияя при этом на результат работы. Не зря говорят, что такие встряски бизнесу нужны. Сменив профиль, мы в основном использовали уже освоенные материалы и технологии, только в новой сфере. Конечно, параллельно мы стали осваивать и металл, и стеклопластик, фибробетон, но на тот момент это было стихийное движение. Вообще, многие решения я принимаю интуитивно, не успев осмыслить тенденцию. Когда приходит видение новой точки роста, оказывается, что определенные шаги к ней мы уже сделали.

— Перед последним кризисом вы формировали какую-то подушку безопасности?
— Кое-какая есть, на последней копейке не сидим. Ликвидность должна быть. Тем более сейчас у нас и бизнеса в целом очень плохие ожидания. Этот год будет сложнее, потому что государство подложило нам большую свинью, увеличив ставку НДС до 20 процентов. Я переподписал договоры с поставщиками, которые задрали нам стоимость услуг на 2 процента. Отпускные цены растут, а бюджеты у компаний сжимаются. Снова нужно будет оптимизировать затраты или искать инновационные рынки с повышенной нормой прибыли. Рентабельность инновационных продуктов всегда выше, чем у традиционных, и те люди, которые быстрее осваивают инновации, удерживаются на плаву. С другой стороны, инновации — это инвестиционные риски, поэтому приходится крутиться.

— Сегодня сокращение коммерческих бюджетов уже заметно?
— Если раньше клиенты заказывали световые вывески, новые технологии, то сейчас выбирают планшетные, без подсветки или вообще ремонтируют старые. Мы разработали специальную программу под ремонт вывесок, на которые закончилась гарантия — берем их на абонентское обслуживание. Такую же программу сейчас разрабатываем для светодиодных экранов как собственного производства, так и чужого. Владелец ежемесячно платит небольшую сумму, но в случае крупной поломки уже не оплачивает дорогостоящий ремонт.

— Федеральная политика — единственный барьер в развитии?
— Из локальных проблем главной остается кадровый голод. Развиваясь, мы нуждаемся в специалистах все более высокого уровня, которых в городе нет. Большой дефицит как рабочих специальностей, так и архитекторов-дизайнеров и конструкторов. Школы, училища и институты выпускают квалифицированных безработных, которые на отлично знают свои права, но совершенно не хотят работать. Приходится растить специалистов с нуля, в силу чего важнее для нас даже не наличие профильного образования, а трудолюбие и смекалка.

Москва, Казань и Питер, как большая воронка, высасывают все мозги из Набережных Челнов. Нам приходится задумываться даже о переезде. Дислокация в Челнах дает нам конкурентное преимущество в стоимости рабочей силы и аренды при работе с теми же москвичами, но лишает кадров. У нас, к примеру, зарплата для архитектора-дизайнера или конструктора-технолога выше, чем в Казани, потому что при равных зарплатах эти специалисты поедут работать в столицу. Приходится переманивать их из других городов. Были случаи, когда мы снимали для них квартиры на первых порах, выдавали авансы в размере 3–4-месячного оклада.

— Вы можете назвать среднюю зарплату в ИМС?
— Если брать творческие специальности, у них средняя зарплата — 50–60 тысяч. У конструкторов выше, у бухгалтеров ниже — их зарплата зависит от параметров рынка труда. В целом у нас зарплаты выше рыночных.

«ЖДЕМ РЕЗКОГО РОСТА ЗАКАЗОВ ИЗ РЕГИОНОВ»
— Каковы стратегические планы группы ИМС?
— В прошлом году мы многое сделали, чтобы засветиться на региональных российских рынках. Мы принимали у себя на объектах молодых архитекторов из Москвы, Якутии, с юга России — всех, кого впечатлили успехи Татарстана в благоустройстве общественных пространств. Вся Россия сейчас перенимает опыт республики, архитекторы ездят многочисленными группами. Оказалось, что многие вещи, которые для нас уже стали обыденностью, для них являются яркими открытиями. Они включают в свои проекты наши изделия, поэтому мы ожидаем резкого роста количества заказов из регионов в этом году.

— Уже есть заказы?
— Есть из Москвы, Чебоксар и Якутска. Участвуя в реконструкции озера Кабан, мы реализовали в Казани сразу несколько интересных фишек. Во-первых, это красные скамейки из стеклопластика с внутренней подсветкой. Мы полгода экспериментировали с материалом, чтобы добиться определенной светопрозрачности. Затраты на исследовательские работы, конечно, не окупились, но это была разведка в правильном направлении, потому что мы сразу получили лавину заказов. Из этого же стеклопластика мы сделали для Казани скамейки в виде гигантской белой гальки, разослали картинки архитекторам и тоже получили отдачу. Изделия из светопрозрачного стеклопластика теперь заказывают отовсюду.

— Какие еще материалы интересуют архитекторов?
— Мы умеем очень тонко работать с металлом. Строим декоративные навесы, перголы с качелями и без них. Наш каталог оказался прорывным, а ребятам из Москвы дешевле и интереснее заказать какие-то конструкции у нас, чтобы установить их у себя. Я, кстати, не раз слышал, что московские производители избалованы заказами, а мы в этом смысле голодные — готовы работать быстрее и дешевле. Столичным архитекторам комфортнее работать с региональными компаниями вроде нас, потому что качество, как выяснилось, не уступает, а где-то и превосходит московское.

— Каким вы видите свой бизнес спустя годы?
— Мне интересно не добиться какого-то определенного масштаба компании, а создать автономную систему. Каждый руководитель мечтает наблюдать за своим детищем откуда-нибудь с Канарских островов, получая пассивный доход. Пока я для такой роли не созрел, потому что моя деятельность ежедневно приносит мне удовольствие. Но нужно думать о будущем: вдруг завтра мне захочется заняться чем-то другим — что тогда будет с нынешним успешным бизнесом?

Мне нравятся слова одного моего знакомого: «Создавая бизнес, нужно действовать так, как будто ты готовишься умереть через пару месяцев». Надо настроить процессы на автоматический режим. Если у меня это получится, я буду считать, что построил хорошую компанию. Хорошая не та компания, которая приносит деньги сегодня, а та, которая надолго пережила своего основателя.

— Главным условием подобных планов, как правило, является грамотный преемник. У вас есть такой на примете?
— Задача именно в том, чтобы исключить из системы фактор личности. Система не должна замыкаться на чьем-то гении, речь идет о коллективе преемников, может быть, даже со средним образованием и коэффициентом интеллекта, но четко выполняющих свой набор функций. Естественно, в нашем изменчивом мире нельзя построить что-то раз и навсегда, личный контроль подразумевается постоянно, но в пассивном режиме — без ежедневного присутствия на рабочем месте, без задержек до часу ночи… Пока меня все это привлекает, но каждый человек рано или поздно выгорает. Поэтому бизнес и не должен быть заточен на одного человека.

«ЕСЛИ НЕ ВНИКАТЬ В НЕПРИНЦИПИАЛЬНЫЕ ВЕЩИ, СИСТЕМА НЕ ЗАРАБОТАЕТ»
— Чем вы увлекаетесь в свободное от работы время?
— Времени остается очень мало, но работа увлекает меня не хуже хобби. Впрочем, все должны отдыхать — я люблю путешествовать, знакомиться с культурами разных народов. Всегда увлекался историей, и мне интересны исторические объекты разных стран, нравится вникать в какие-то события, повлиявшие на становление наций. За границей попутчики ходят по магазинам ради покупок, а я фотографирую навигацию. На улицах запечатлеваю рекламные носители, интересные скамейки, люки, варианты примыкания брусчатки к дорожному полотну… Все то, что может пригодиться в работе по благоустройству общественных пространств.

— Вы остаетесь генератором идей в своей компании?
— Иногда важнее не сгенерировать идею, а уметь красиво ее позаимствовать. Всякий раз изобретать велосипед контрпродуктивно. Китайцы сначала все замечательно копировали, а теперь на этой базе придумывают что-то свое. Наверное, похожий принцип используем и мы — где-то копируем, где-то предлагаем оригинальные идеи.

— Вы лично проводите собеседования с соискателями?
— Первичное собеседование проводит помощница, контрольное — сам. Прежде всего я оцениваю трудовые периоды кандидата: если он на прежних местах не задерживался больше года, значит, человек в поиске и постоянно выгадывает что-то для себя. Я очень привязываюсь к сотрудникам, они для меня как семья, без преувеличения. Важно, чтобы нас окружали достойные люди, с которыми мы проводим как минимум половину жизни. По этому принципу я принимаю человека — выяснив, на одной ли волне мы с ним живем или нет. Спрашиваю мнения о каких-то посторонних вопросах, проверяю даже совместимость по политическим убеждениям. Я беспартийный, но имею устоявшиеся политические взгляды, которые близки к позиции частого гостя вашего издания Михаила Хазина. В какой-то мере я даже считаю его пророком, потому что многие из его прогнозов сбываются.

— Увольняете ли вы людей и за что?
— Увольняю, но каждый раз сильно переживаю. Больше всего ненавижу лень. Если человек откровенно ленится, придумывая оправдания для невыполнения задач в срок, — увольняю. Не люблю непунктуальность, хотя сам всю жизнь борюсь с этой чертой в себе. Как говорит один наш заказчик, есть три важных условия в сотрудничестве с ним: сроки, сроки и сроки. Хороша ложка к обеду, и, когда дизайнеры просят неделю на вдохновение, я напоминаю, что профессионал должен вызывать вдохновение по щелчку пальцев.

— Не могли бы вы перечислить еще три условия — только теперь для успеха на рынке?
— В России на этапе становления бизнеса важно внимание к деталям. Если руководитель не вникает в вещи, которые кажутся ему непринципиальными, система работать не будет. Никогда не нужно откладывать задачи на завтра. Лучше поработать за полночь и лечь спать, зная, что задача выполнена. И, конечно, выбирать нужно ту сферу деятельности, которая реально заводит. Не надо рыться в интернете, выискивая бизнес-тренды, — это занятие для крутых инвесторов, которые уже по 20 лет в бизнесе. Выбирать нужно то, в чем разбираешься и чем интересно заниматься, — только такой подход дает шанс на успех.

Визитная карточка компании

Группа компаний «ИнтерМедиаСервис»

Руководитель — Явхута Антон Михайлович (100% УК в управляющей компании).

Год основания — 2002.

Направления работы — производство рекламных конструкций и информационных носителей, благоустройство общественных пространств.

Количество сотрудников — 80 человек.

Оборот компании — свыше 220 млн рублей по итогам 2018 года.

Визитная карточка руководителя

Антон Явхута — генеральный директор.

Родился в 1979 году в Грозном, Чеченская Республика.

Образование

Окончил набережночелнинский филиал Казанского государственного университета по специальности «менеджмент и управление персоналом» (2001).

Трудовая деятельность

1996–1997 — набережночелнинский филиал телекомпании «Эфир», менеджер по рекламе.

1998–2002 — набережночелнинское представительство РА «Ва-Банк» (впоследствии рекламный центр «Капитал»), менеджер по рекламе, коммерческий директор, главный редактор изданий «Капитал» и «Теледом».

С 2002 года по настоящее время — группа компаний «ИнтерМедиаСервис», генеральный директор.

Семейное положение — холост.

Фото: Олег Спиридонов

Источник: «БИЗНЕС Online»

Похожие статьи:

Статьи → Рост цен не для печати

Новости → Новости «Би-НОМ»

Новости → Профессионалы регионального рекламного рынка встречаются 5 декабря в «Президент-Отеле»